История и легенды дома с совой

Расположенный в центре Воронежа «дом с совой» — одна из достопримечательностей нашего города. Со зданием, построенным по проекту архитектора Михаила Замятнина, связано множество легенд и реальных историй. Для кого предназначался дом, который современники сравнивали с особняком Кшесинской в Санкт-Петербурге, кто в нём жил и какие секреты он хранит, выясняла TV Губерния.

Трёхэтажный жилой особняк в стиле неоклассицизма с элементами модерна расположен на улице Алексеевского, 12 (в бывшем Глухом Покровском переулке), недалеко от Покровского собора.

Нашим проводником стал старший по дому № 12, краевед Олег Казаневский.

Знакомство с архитектурным шедевром мы начали под той самой совой — скульптурная фигура сидящей на еловой ветке птицы с расправленными крыльями украшает фасад здания. Одна городская легенда гласит: если влюблённые поцелуются под балконом «дома с совой», их союз будет благополучным и крепким. Согласно второй легенде сове «поручено» присматривать за детьми и в полночь утаскивать непослушных в своё тайное гнездо.

— Почему сова? — начинает рассказ Олег Николаевич. — Думаю, потому что эта птица на Руси считалась символом дома и семейного уюта. А этот дом Михаил Замятнин, занимавший пост главного архитектора Воронежа, проектировал для своей семьи. Строительство шло в 1912-1913 годах. В 1914 году была завершена отделка здания, и тут же началась Первая мировая война.

Бурные события повлияли на судьбу особняка — вместо уютного семейного гнёздышка он превратился в доходный дом. Один его этаж занимала семья Замятнина, а два других этажа сдавались внаём. Желающие поселиться в архитектурном шедевре быстро нашлись. Да и как не захотеть здесь жить? Дом и сегодня хранит следы былой красоты. А в своё время он просто поражал воображение богатым декором, симметрией архитектурных элементов, просторными балконами и, конечно, внутренним убранством.

— Чертежи дома и фотографии не сохранились, — продолжает Олег Казаневский. — Но в нём ещё до революции гостила мамина подруга Елена Варсонофьевна. Она была дамой аристократических кровей, хорошо играла на фортепиано, а во время Первой мировой войны отправилась на фронт сестрой милосердия. Дама эта дружила с проживавшей здесь немецкой баронессой (по слухам — первой женой Замятнина) и говорила, что по роскоши отделки дом мог соперничать с лучшими дворцами Москвы и Санкт-Петербурга. Здесь же с 1913 по 1917 год проживал основатель воронежского сельхозинститута, профессор Константин Глинка.

До наших дней сохранился вход с парадной лестницей. По её ступеням мы поднимаемся вдоль стены, где местами угадываются ниши, заложенные кирпичом.

— Изначально здесь не было глухой стены, — поясняет Олег Николаевич. — Вместо неё открывался сплошной остеклённый оконный проём с витражами по краю. На этаж вели четыре лестничных марша, где на каждом повороте ограждения была установлена изящная статуэтка. В нишах располагались вазы, которые летом заполнялись цветами.

А зимой – Замятнин был большой выдумщик – в вазах стояли «усыпанные снегом» ветки деревьев. Эстетика была на высочайшем уровне. Сейчас мы можем видеть остатки лепнины, маски сатиров и других мифических существ — малую часть исторического декора.

Кроме парадной, в доме существовала так называемая «чёрная лестница».

— В детстве я никак не мог сообразить, почему вся красота была расположена только на одной лестнице, ведь в доме есть ещё одна, — делится наш собеседник. — Позже понял, что другая – для слуг. А господа не любили, чтобы по дому циркулировала прислуга.

Но самое большое удивление вызывали инженерные новации, которые в начале прошлого века применял архитектор. Так, помимо обычной, известной нам водяной системы отопления, у Замятнина в доме работала ещё и древнеримская система — гипокауст: подогретый газ из котлов поступал в теплообменник, а затем прокачивался через особые каналы в стенах по всему дому. Получалось, что в господских помещениях не нужны были радиаторы – стены подогревались изнутри, а тёплый воздух ещё и обтекал оконные проёмы.

После Октябрьской революции Замятнин добровольно передал дом муниципалитету и поселился в принадлежавшем ему же маленьком домике в районе современной улицы Орджоникидзе.

С 1918 года в «доме с совой» поочерёдно находились губкомы компартии и комсомола, военкомат и другие учреждения. Во время Великой Отечественной войны в здание попала немецкая зажигательная бомба. Кирпичные стены выдержали удар, но сгорела кровля. После освобождения города от фашистов воронежцы, чьё жильё было полностью разрушено, расселились в пустовавшем здании, заняв не только его комнаты, но и технические помещения, и даже подвал.

На полноценное восстановление уникального строения не хватало средств, и было принято решение передать его в аренду предприятию ЭНИКМАШ. В 1956 году в «дом с совой» въехали первые жильцы.

— Наша семья вселилась сюда в марте 1959 года, переехав из коммуналки на проспекте Труда, — говорит старший по дому.

Управление промышленности и стройматериалов, где трудился главным механиком отец Олега Николаевича, занималось послевоенным восстановлением народного хозяйства, и организации выделили обгоревшее здание дома Замятнина, чтобы работники управления, восстановив его, могли в нём же обустроиться. Работы продолжались не один год.

К сожалению, и в более благополучные годы внутреннему убранству дома наносился урон.

— Завершение лестничного ограждения было украшено завитками (на языке архитекторов такой завиток называется «волюта») и скульптурой русалки, — делится Олег Казаневский. — В 80-е годы каратисты-любители отбили фигурке голову. А уже в XXI веке с парадной лестницы исчезли латунные держатели для ковровых дорожек.

Сегодня «дом с совой» находится в реестре памятников архитектуры Воронежа, где значится как «Дом Замятнина». В 2008 году в здании провели капремонт. В настоящее время подготовлен проект на замену всех инженерных коммуникаций. Работы должны начаться в 2025 году.