«Сейчас массово освобождаются те, кто сел в 90-е. У этих людей нет рамок»

Эксклюзивное интервью с руководителем первого отдела по расследованию особо важных дел регионального управления СКР Андреем Леонидовичем Шевелёвым

Кто не в курсе: первый отдел в СКР — отдел убойный. Накануне Дня сотрудника органов следствия (25 июля) мы наметили тему этого интервью: «Самые громкие из последних дел». Но я знала: будет не протокол, а разговор - о людях. 

— Андрей Леонидович, что из последнего поразило и вымотало сильнее всего?

— Заказное убийство в Рамонском районе, конечно. Эта история потрясла и сама по себе — с точки зрения морали о дружбе и предательстве, и с профессиональной стороны — чтобы раскрыть преступление и собрать доказательства, нашим ребятам, полицейским и экспертам пришлось проделать колоссальную работу.

***

24 февраля 2020-го в Рамонском районе у загородного дома расстреляли 23-летнего Алекса, сына армянского бизнесмена-миллионера, — прямо в машине, когда парень выехал за ворота. Убийца в упор выпустил шесть пуль через тонированное стекло Nissan XTerra. С самого начала главной версией и близких, и следствия был именно заказ. Не Алекса — его отца, Самвела Саркисяна, владельца развлекательного комплекса. Версия подтвердилась, расследование связало все звенья этой криминальной цепочки. Приказ на устранение Самвела Саркисяна отдал лучший друг семьи — некий Варужан Исунц, тоже армянский бизнесмен, миллионер из Москвы — чтобы не возвращать долг (внимание) в два миллиона долларов. Киллер промахнулся случайно. В тот день Самвел был по делам в Краснодаре, а младший сын Алекс взял отцовскую машину, чтобы поехать к невесте.

***

— Представьте: одним из первых, кому позвонил Саркисян, узнав о гибели сына, поделиться своим горем, был друг Варужан. А на поминках Исунц сидел рядом с ним, обнимал, плакал и утешал, — Шевелёв поводит плечами. — Их связывала очень давняя дружба, Исунц был как член семьи, его обожали дети Саркисяна — и Алекс, и старший сын. Но… Как в той пословице: хочешь потерять друга — дай ему в долг. Деньги у Саркисяна Исунц занял задолго до преступления. Сумма уже изначально была немалая, но долг не возвращал, а проценты бежали. И «добежали» до двух миллионов долларов (по среднему курсу февраля 2020-го, порядка 130 миллионов рублей. — Авт.). Исунц мог расплатиться — его имущественное положение это позволяло: квартира в центре Москвы, дом на Рублёвке, сеть автозаправок в столице. Но — жадность. Саркисян иногда мягко напоминал другу о долге. Тот лишь писал расписки: «Обязуюсь вернуть в такой-то срок». А чтобы не возвращать долг другу, решил его убить. Тем более что, кроме них двоих, никто о долге не знал: Саркисян не посвящал жену и детей в свои дела. Решение устранить друга Исунц принял примерно летом 2019-го. Естественно, лично он это делать не хотел. Между ним как заказчиком и киллером было ещё два посредника. Сначала Исунц обратился к своему знакомому, тот, не посвящая в детали, — к своему. А этот второй посредник уже среди своих знакомых подыскал исполнителя, некоего Шуршукова, с которым когда-то сидел в «Бутырке».

Сложность расследования заключалась, во-первых, в том, что все эти товарищи — москвичи. Во-вторых, они максимально запутали следы: второй посредник не знал заказчика, Шуршуков не знал ни первого посредника, ни заказчика. Но самое главное — после убийства у нас не было практически никаких зацепок.

— Писали, что киллер перчатку потерял, убегая, — по ней его и отыскали.

— Перчатку мы действительно нашли в лесочке неподалёку от места преступления и куртку в придачу. Помню, ещё думали: быть не может, чтобы убийца так наследил. Потом, когда картинка сложилась в цвете, стало понятно: Шуршуков, которому уже за 60, — элемент, навсегда застрявший в тех же 90-х, когда можно было на улице расстрелять человека, тут же бросить пистолет — и ничего тебе за это не будет. Конечно, эту перчатку — обычную хозяйственную — проверили. Но генетика не дала ничего. Шуршуков последний раз сидел лет 15 назад, все судимости сняты, а баз данных ДНК тогда не было. Однако, когда его задержали, его генетический профиль совпал с биологическими следами на перчатке.

— Но камеры-то на доме бизнесмена висели.

— Оказалось, что они не работали. Во всей округе мы нашли единственную видеозапись, на достаточном расстоянии от места преступления и плохого качества. И на первый взгляд ничего примечательного на ней не было. Единственное — какая-то машина долго стояла на трассе вблизи места происшествия с работающим двигателем именно в тот период времени, когда произошло убийство. Тогда не было уверенности, что тот автомобиль может быть связан с преступлением. Это был спецтранспорт для перевозки умерших, колесил чуть ли не по всей стране. Мы отыскали водителя, он рассказал о своём московском приятеле Шуршукове, который дважды просил свозить его в Воронеж. Как мы потом выясним, Шуршуков предпринимал попытку убийства ещё до 24 февраля, но выбрал неудачный день: комплекс Саркисяна, который рядом с домом, тогда арендовали для свадьбы, там было много народа. Мог ли он знать, что стреляет не в того? Нет. Машина наглухо тонирована. 

***

Шуршуков назвал следователям второго посредника, второй — первого, тот — заказчика Исунца. Первый посредник успел уйти, объявлен в международный розыск. Варужан Исунц вину так и не признал. Его адвокат пытался вывернуть дело на «эксцесс исполнителя» — 36-я статья УК РФ. Смысл в том, что если исполнитель совершает преступление вне планов других соучастников (убивает не того, как Шуршуков), то эти другие ни при чём и отвечать не должны. Суд такой софистикой не проникся и приговорил Исунца к 18,5 года строгого режима. Не успевшего сбежать посредника — к десяти. Водителя-краснодарца признали виновным в укрывательстве преступления и оштрафовали на сто тысяч рублей.

Когда воронежские следователи пришли к Шуршукову, в его московской квартире и в гараже нашли специнвентарь, которым тот обеспечивал себе прибавку к пенсии: патроны, гранату Ф-1, удавки. Его в итоге судили не только за убийство, но и за незаконный оборот оружия и боеприпасов. В общей сложности 13 лет строгого режима. Кстати, за «работу» Шуршукову обещали миллион рублей. Но остался он с сотней тысяч аванса — за «эксцесс».

— Вот и цена человеческой жизни, — Андрей Шевелёв затихает. — И знаете, у этого преступления есть общие точки с другим — совершенно иным по типажу. Я об убийстве учительницы математики Натальи Тушинской. Огласку оно получило потому, что жертва — педагог, но мотив его — разбой. Но. Если проводить параллели, здесь тоже «а» — случай, «б» — копеечная оценка жизни. На месте учительницы мог оказаться кто угодно — за несколько минут до присматривался к другой женщине, но его спугнули. А общая стоимость похищенного у Тушинской — 30 тысяч 400 рублей.

***

Учителя математики школы № 1 в военном городке Наталью Тушинскую зверски убили 2 февраля 2021-го, около половины восьмого вечера, недалеко от кафе «Рица» на Московском проспекте, когда она возвращалась с работы домой. Минимум 16 ударов ножом. Убийца забрал её сумочку с мобильным телефоном и наличной мелочью. Преступник — гражданин Украины Артём Селютин — получил 20 лет строгого режима. На следствии и в суде «оправдывал» себя тем, что был пьяный и под кайфом, а на трезвую голову — никогда и ни за что…

***

— Селютина быстро задержали — через пять дней. И не все верили, что он «тот самый». Сами, наверное, читали: повесили на заезжего украинца, лишь бы не портить статистику висяком.

— Читал, конечно. Но мы не ждëм благодарности от общественности. Вина Селютина доказана полностью. Хотя опять же изначально были только следы крови. Одна принадлежала погибшей учительнице, другая не пробивалась ни по каким базам. И здесь нам тоже помогли записи с наружных камер видеонаблюдения. На одну из них попал сам момент убийства, но в очень плохом качестве, просто «театр теней». Чтобы выйти на след предполагаемого убийцы, мы отработали огромный квадрат в округе, отсмотрели вместе с оперативниками МВД невероятное количество записей… В поле зрения попал некий мужчина с тремя характерными признаками: при ходьбе волочил правую ногу — думали, может, ранение или травма, а потом оказалось, у него оторвалась подошва на кроссовке, плюс сами кроссовки с большой буквой N сбоку, наконец, яркая шапка: чёрно-белая, а на стыке шов идёт ёлочкой, зигзагом. С помощью видео по крупицам мы отследили, как он попал в Воронеж — приехал на автобусе из Липецка, что делал до убийства — нашли магазин, в котором купил нож, и куда делся после нападения на Тушинскую — на такси доехал до автовокзала, а оттуда — автобусом на Ростов. Мы установили людей, которых он встречал по пути: кто-то объяснял, как добраться до вокзала, молодая пара через приложение вызвала ему такси (сжалились, он им сочинил какую-то ложь про беременную жену), с таксистом он расплатился окровавленной купюрой… И всё это в течение буквально суток после убийства. Мы понимали: если сейчас незнакомца с видео упустим, то всё — преступление не раскроем. Как мы говорим в таких случаях, шла «оперская удача», и в этой гонке нельзя останавливаться. Хотя уверенности в том, что именно он убийца, не было. Задержали его в городе Донецке Ростовской области. Он пытался бежать… А когда его кровь совпала с найденной на месте преступления, стало очевидно — он.

— А если брать в целом: когда задержите кого-то, не мучает ночами — того ли?

— Иногда возникает такой вопрос. Но… Мы ведь тоже не на картах Таро гадаем. Взять того же Селютина. Там не только кровь совпала. На следственном эксперименте он чётко, в деталях рассказал и показал, КАК наносил удары, показал место в лесу, где сжёг сумочку и паспорт учительницы. Если, не дай Бог, выяснится, что задержали непричастного к преступлению, надо признавать и работать дальше, искать настоящего преступника, а не прятать под ковёр, лишь бы направить дело в суд.

— Преступник лет 15 назад и сейчас тот же или изменился?

— Конечно, изменился. Сейчас каждый злодей свои права знает лучше таблицы умножения и активно ими пользуется — лишь бы время затянуть и посидеть потом поменьше. Или в надежде, что повезёт и совсем не посадят. Столько жалоб, ходатайств и прочих бумажек о своём «ущемлении» и «невиновности» они сейчас пишут. Сейчас, кстати, появилась ещё одна категория преступников. Массово освобождаются те, кто сел в 90-е. И у этих людей нет рамок. Назад в то время мы не вернёмся, но работы нам прибавится.

— Признавайтесь: случалось ли преступника жалеть?

— Перефразируя песню Высоцкого: их не нужно жалеть, ведь они никого не жалели.

— Даже женщину? Даже ребёнка?

— Что касается детей, они способны на такое, на что не каждый взрослый пойдёт. У детей нет чётко сформированного представления о добре и зле, жизни и смерти, нет социальных рамок. Никогда не забуду случай в Павловском районе, когда школьник убил свою сверстницу, спрятал тело в лесу. Он потом вместе со всеми искал девочку, «помогал» нам и полиции. А когда всё раскрылось, вёл себя настолько цинично… Попросил следователя «ознакомить его с материалами дела» — показать вещи убитой девочки. Рассматривал их… Или Бобровский район: 16-летний парень изнасиловал и убил девочку 9 лет, тело спрятал в сундуке в заброшенном доме. Тоже ходил с волонтёрами, звал её по имени… Пропускаю ли каждую трагедию через себя? Опять же нельзя давать волю чувствам, тут нужны хладнокровие и отстранённость.

Редакция «МОЁ!» поздравляет всех сотрудников воронежского управления СКР с Днём сотрудника органов следствия, который отмечается 25 июля. 

О том, что расчленителей профессора ВГУ могли не поймать и почему серийных маньяков сейчас меньше, чем раньше, читайте в  полной версии интервью в «МОЁ! Плюс».

Автор:

Татьяна ТЕЛЬПИС